Письма 1845 года
47
[11 марта, воскресенье 1845 г. Петербург]
Я сам себе удивляюсь, наш почтеннейший Николай Петрович, что я столько времени пробыл безмолвным и столько времени прожил в Петербурге в беспрерывной готовности оставить его. Дело было только в том, что я не знал, как его оставить. Наконец, вот и теперь, в Воскресенье, 11-го марта, обоз и человеки отправлены. Отпуск взят, и день для выезда — четверг — определен. Филинька занемогла!
В Январе графу Велигорскому(279) прозьба подана об определении Филисы в класные дамы при Сиротском институте Воспитательного дома, и она сделалась 12-ой кандидаткою. Филисанька не хочет ехать в Сафонково, а Сашинька не хочет оставаться здесь. Итак, Сашинька едит со мной в деревню, а Филинька остается одна у Авдотьи Афанасьевны Мартос;(280) конечно, она остается чуть-чуть не у родной матери, бывшей дружною с ее родною матерью, но для меня лучше бы было, ежели бы она осталась с родною сестрой и при этой матери, а лучше и то, что Сашинька поняла невыгоды сдешней жизни при резко ограниченных средствах. Вот борьба всех этих домашних обстоятельств три месяца кружила мою старую голову и томила мою душу, которая и теперь в том же состоянии.
Думаю, приехавши в Сафонково, пуститься к вам, в Тверь; мне нужно быть в Торжке для кирпича, а там до Твери недалеко. Ах, мой почтеннейший Николай Петровичь, горьки, чорны мне были прошлые Январь, Февраль, и Март текущий не уступает им.
Василий Петровичь много меня радовал рассказами о Москве и Твери. Да продлит господь бог текуще для вас! — Ах, как хочется взглянуть на вас!
Невзирая на чорные дни, меня мучившие 3 месяца сдесь, в Питере, а расстаюсь я с ним без претензий на него. Он — реторта, в которой плавится мысль человеческая. Ах, боже мой, — вот Сашинькина мысль переплавилась, а Филинькина плавится, следовательно, страдает, а с ней и моя.
Прощайте, мой почтеннейший, может быть, ежели намерения выполнятся, до свидания.
Душою моею чистосердечно уважаемой Аграфены Конновны поцелуйте ручки за уважающего вас
Венецианова.
Добрейший мой хозяин, Федор Петрович,(281) твердо уверенный в правоте вашей, пишет к вам. Брат его Сергей(282) третьего дня покатил в Англию за железным пароходом, на котором назначен командиром по личному царя усмотрению.(283)
48
31 декабря 1845 г. Сафонково.
Вчерась Александра Матвеевна(284) привезла нам ваше письмо, почтеннейший наш и добрейший Николай Петрович. Благодарю вас от души моей за эти строчки. Да, я поспешил уехать из Питера, и ето не почему другому, как только потому, что там было мне нечего делать. Подробности этого нечего, — лично скажу — после праздников.
Как бывает в доме без хозяина, невзирая на совершенный порядок во всем, заметно, когда нет хозяина, так точно и в Питере, невзирая па безостановочный ход всех дел, видно, что самого(285) нет дома; по крайней мере мой эстетической взор это находил, например, Академическая Экспозиция(286) взбороздилась, может быть и без потери; но взбороздилась, отложилась до прибытия; Никола(287) так прошол без надежд, без битья сердец, а светло во дворце было, да не в том месте; по заведениям песочик на лестницах посыпался, да не тем узором; конечно, это мелочи, да эти мелочи меня, мелочного же, заставили скорее уехать в свое Сафонково, где теперь не то, что там, да то что: щей горшок, да сам большой.
1-й день 1846 году, 7 часов утра. Поздравляю вас, дорогой наш и почтеннейший Николай Петрович, с Новым годом и вас, добрейшая наша Аграфена Конновна, и вас всех, малютушки и бывшие малютушки. Желание пусть останется в душе моей. Я всегда любил и теперь люблю поздравлять с праздником. Поздравлений этих два рода: оффициальное и партикулярное. В оффициальном я не разумею чиноположного одного, для того что в нем есть люди, к которым питаешь с теплым удовольствием полное уважение, а в партикулярном этом тоже есть люди, к которым питаешь благоразумное приличие. Вот я всегда и любил греть мою душу теплым удовольствием изъявления моего чистого почитания, даже так, что и теперь бы кое-куда полетел и прижал бы к серцу — добро! Прощайте, мой дорогой, до свидания.
Чистосердечно вас уважающий
Алексей Сафонковской
в Блавском,(288) где все спят от пятидневных пиров.
 2 |  1 |  Памятник Венецианову недалеко от Сафонково |