Записки А. Г. Венецианова к В. Г. Анастасевичу
12
Вчерась было надеялся я вас, почтеннейший Василий Григорьевич, видеть у Григория Ивановича, а третьего дня — у Николая Васильевича; но их не было дома. Там имел я намерение просить вас узнать (а может быть и сказать, ежели вам знаком ход дела департамента министерства просвещения), кого просить об определении по Экзамену на вакации (имеющиеся) в дальних губерниях молодого художника в учителя (он вам предстоит), которому покровительствует Г. Дебу,14 бывший губернатор Уфы.
Порядок учрежден таков, что место, имеющее надобность, разумея гимназию, представляет в департамент рисунки художника, а департамент оные отсылает в Академию на утверждение, иногда и сам департамент, имея людей с знанием и представя их работы Академии, по удостоении оной посылает на ваканции.
Дело также в том, чтобы кого просить сенатору Дебу об определении по экзамену Г. Серебрякова15 на открывшиеся вакансии?
Много меня обяжете, мой почтеннейший, указав сему подателю, бывшему учеником у душою и сердцем вас почитающего покорнейшего слуги
А. Венецианова.
23 декабря 1833 г.
13
В прошедшую субботу, когда я виделся с вами у Гесса,16 то уж был болен, не понимая того, и было поправился, но во вторник опять поддел, и так теперь решился сидеть до искоренения головной боли и лому в костях, почему и лишу себя удовольствия быть с вами у почтенного человека.*
Душою вас почитающий и покорнейший слуга
А. Венецианов.
1834 г., 23 февраля.
* Монферрана.
14
Милостивый государь и почтеннейший Василий Григорьевич!
Вы нас и наше всегдашнее воскресенье забыли вспомнить. А между тем податель сего есть мне знакомой наборщик, знакомой потому, что я был его посаженым отцом и еще потому, что он между своей братиею есть отличнейший; он имеет претесную и сырую квартиришку, а теперь открылась порядочная, то вы, мой почтеннейший, имея по департаменту знакомых по типографии, много можете помочь ему, что я приму как собственно себе, имеющему к вам душевное уважение
покорнейшему слуге
Алексею Венецианову.
3 мая 1834 г.
Хотя и четыре месяца уже прошло после моей эпохиальной болезни, но все как-то я спотыкаюсь, даже и в сию минуту, держа к вам перо, чувствую себя не по-старому, а в сотрясении каком-то, доселе неизвестном.
15
Ваше расположение позволяет мне откровенно говорить о моих расстроившихся обстоятельствах: они подобны теперь вашей датской собаке, с разницей, что ту тиранят двое, а меня четверо, товарищ и квартира, осень и карман; если не поможете теперь двадцатью пятью рублями, — разорвут!
К 17-му того месяца вы найдете мое жилище уже в 5-й линии Острова, а меня с 6-го часу в натурных классах Академии. Запираюсь и отдаюсь всего на целую зиму, чтобы животворной весной принесть плоды зимних моих трудов. Этот план конфирмован гением, контрассигнован обстоятельствами — окрестите же вы его имеющему удовольствие быть
вашим покорнейшим слугою
А. Венецианову
Посылаю «Путешественника»17 и благодарю. Этот любезный автор не пишет, а говорит. Много одолжите, если, читая, доставите удовольствие слушать его в других томах.
(Понедельник, посл. 25 р.)
16
Посылая и благодаря вас за семейственные картины, прошу, не ссудите ли меня подобными изображениями, которыми мог бы я любоваться во время теперешних вечеров, — вы одолжите вашего покорнейшего слугу
А. Венецианова.
17
Я считал, что с вами квит, видно, я не хорошо вслушался, когда вы мне сказали 50. Неправда! Вы очень хорошо вслушались и произнесли: Еще?! Я вам повторил: да! Теперь я не знаю, сколько вам добавить, Смешно! И... я жалею, что с вами прежде напрямки не изъяснил, а я так более вас имею права жалеть и досадовать на себя, что, не получа денег, отдал. На той неделе я буду иметь деньги, пришлю вам 50, будучи уверен, что вы возвратите мою работу мне обратно, которой я могу служить тем, кои лучше могут знать цену оной.
А. В.
Да, пожалуйста, отдайте за раму два рубля.
18
Как я просил вас возвратить мне портреты тогда, когда буду иметь деньги, — они у меня готовы, — то потрудитесь завтра прислать своего человека с портретами для получения оных (можете и сегодня вечером), или я буду беспокоить ту даму, с которой списывал, потому что я узнал от одного моего знакомого о ее квартире и имени.
Ваш покорный слуга
А. Венецианов.
19
При училище Владимирской церкви учителем рисования и чистописания бывший ученик Венецианова, Михайла Давыдов,18 жалованья получает 300 р. в год. Давыдов удостоен Академией художеств звания художника с хорошими способностями. Венецианов просит о перемещении куда-нибудь, где бы он более мог показать свои способности в успехах учеников и притом с прибавкою жалованья.
14Дебу Иосиф Львович, родился в Италии в 1774 г., с 1781 г.— в России, куда приехал с отцом. С 1793 г.— на военной службе, принимал участие в компании против французов, затем против горцев на Кавказе; с 1827 г.— на гражданской службе в качестве губернатора, позднее сенатора. Умер в 1842 г. в Москве.
15По контексту письма нельзя утверждать, что «Г. Серебряков» является учеником Венецианова. Такой фамилии нет среди перечня учеников художника и в других материалах. Это и не было обязательным, чтобы получить помощь со стороны Венецианова, как о том свидетельствует, например, его просьба к Анастасевичу за наборщика. В «Материалах для истории императорской Академии художеств» П. Н. Петрова имеются данные о трех Серебряковых, обучавшихся в Академии первые три десятилетия XIX века: 1) Гаврило Серебряков, кончивший живописцем в 1815 г. с аттестатом первой степени; 2) Алексей Серебряков, значившийся «посторонним» учеником и получивший за рисунки с натуры вторую серебряную медаль в 1813 г.; 3) Василий Серебряков, позднее академик портретной живописи, окончивший академию в 1833 г. Этот последний Серебряков не прерывал академической карьеры, был оставлен при Академии для усовершенствования и в 1836 г. отправлен в командировку в Италию. Таким образом, записка Венецианова может касаться первых двух Серебряковых, причем всего вероятнее, что речь идет о Гавриле Серебрякове, имеющем аттестат первой степени и являющемся хорошим кандидатом на «открывающиеся вакансии» учителя рисования в «дальних губерниях».
16Может быть, Гесс, Герман Иванович, известный химик и врач, уроженец Швейцарии (родился в 1802 г.), переехавший вместе с отцом, художником, в промежутке 1803—1805 гг. в Петербург, кончивший Деритский университет по медицинскому факультету, защитивший в 1825 г. диссертацию по химии, ездивший для усовершенствования за границу, по возвращении работавший на Урале и в Сибири, с 1828 г. получивший за научные труды от Академии наук звание адъюнкта, а с 1830 г.— ординарный академик. Умер в 1847 г.
17По предположению С. Эрнста, дело идет о «Письмах русского путешественника» Н. М. Карамзина, изданных в шести частях в 1797—1801 гг. Однако упоминание Венецианова может относиться и к другим «Путешествиям» начала XIX века, например, к вышедшему как раз в этом 1832 г. «Путешествию к святым местам» А. Н. Муравьева, обратившему на себя всеобщее внимание и заслужившему, между прочим, лестный отзыв в заметках Пушкина.
18Записка 19, наряду с записками 12 и 14, является образчиком венециановских мемориалов, направляемых к разным полезным лицам при ходатайствах за того или иного протежируемого Венециановым человека. Имя Михаила Давыдова в венециановских материалах больше не встречается.