Специфика русского искусства

Московский Кремль историк К. Валишевский называет «турецким сералем» (Наполеон Бонапарт в 1812 г. назвал храм Василия Блаженного «мечетью»). Далее он пишет: «В этой удивительной стране, не сливающейся с Европой и презираемой Европой... часть великолепного итальянского Ренессанса, гений Фьораванти, Солари и Алевиза борется с византийскими традициями... Китайски-головоломно расположенные постройки кажутся вставленными одна в другую. Кажется, что великий мастер создал это в минуту какого-то гениального сумасбродства».

С этим описанием соотносится мнение историка Г. П. Федотова: «Что говорят нам фасады и купола ее (Москвы) бесчисленных церквей? Конструктивно перенесенный в камень северный шатёр да владимирский куб, отяжелевший, огрузневший, с пышно изогнутой восточной луковицей. Нет новых идей, нет строгости завершений. Нет ничего, что волновало бы присутствием подлинно великого искусства... очарование нарышкинского стиля только в его декоративности… Архитектурно бессмысленная идея Василия Блаженного разрешена с удивительным мастерством... Хочется целовать эти камни и благословлять Бога за то, что они ещё стоят.

Но, вдумавшись, видишь, что это художественное впечатление не глубоко, что его идея бедна... Стоит увидеть эти формы хотя бы в недалеком Угличе, где еще чувствуется дыхание Севера, чтобы понять, каков может быть чисто религиозный смысл этого искусства. Московские кокошники, барабаны, крыльца и колокольни — как пасхальный стол с куличами и крашеными яйцами... В сущности, Азия предчувствуется уже в Москве. Европеец, посетивший ее впервые, и русский, возвращающийся в нее из скитаний по Западу, остро пронзены азиатской душой Москвы».

Однако тут же Федотов замечает «за лубочной декоративностью Кремля... тяжкую мощь... Дух тиранов Ренессанса, последних Медичи и Валуа, живет в кремлевском дворце под византийско-татарской тяжестью золотых одежд». Даже в европеизированном Петербурге маркиз де Кюстин, посетивший столицу в 1839 г., а позднее романтик Т. Готье не смогли понять идею водружения «голландского шпица на греческую колоннаду» в здании Адмиралтейства. В данном случае эклектизм является исторически сложившимся национальным явлением. Иностранные художники, работавшие в России, подвергались мощному воздействию русского духа и начинали творить в ином стиле, чем у себя на родине. Только в Петербурге Ф. Б. Растрелли, итальянец по крови, мог создать уникальный стиль, органично соединивший элементы Классицизма, Барокко, Рококо с традициями древнерусского искусства.